Приёмное родительство — работа без отпуска, выходных и больничных: история Галины Юдиной
Галина Петровна Юдина — мама, педагог и психолог. Она уже воспитала двух кровных и четверых приёмных детей, и продолжает воспитывать ещё семерых, почти все они — подростки. А ещё Галина Петровна не прекращает учиться: летает из Армавира в Москву на курсы, посещает семинары, повышает свою квалификацию. О своём удивительном пути в «Детскую Деревню» и приёмное родительство Галина Петровна рассказала в интервью фонду.
«Я родилась в Казахстане, вместе с родителями побывала в разных частях Советского Союза. Когда мне было 16, мы приехали в Краснодарский край, здесь я окончила школу, педучилище и институт, дважды выходила замуж и воспитывала двоих кровных детей, Рому и Машу. По первому образованию я учитель начальных классов, проработала 22 года в дошкольном учреждении, прошла путь от воспитательницы до заведующей, получила знак «Заслуженный учитель Кубани».
Второе высшее образование получила по специальности педагог-психолог. В 2008 году в Краснодарском крае была создана новая структура — Департамент семейной политики, а в муниципалитетах — Управления по вопросам семьи и детства. В Армавире я стала первым руководителем управления.
Работа была связана с органами опеки и попечительства, тогда я впервые встретилась и с детьми-сиротами, и с Фондом «Виктория». Вместе с сотрудниками Фонда мы выезжали в земли, где планировалось построить Детскую Деревню.
Кто, если не я
В 2013 году я начала работать в Фонде, училась вместе с командой психологов. Мы с коллегами много общались с приёмными родителями, потенциальными участниками программы «Детская Деревня «Виктория», проводили большую работу по отбору семей. Строили, создавали, налаживали быт. А потом произошло событие, которое изменило всё.
В 2018 году одна семья выбывала из проекта. Дети из этой семьи, 17-летний парень и две девочки почти 14 лет, могли попасть в детский дом. Дети сложные, ситуация была непростая для всех нас. Я подумала и пришла к выводу: а кто, если не я? Я и педагог, и психолог, и мама.
Не ожидала, что это станет образом жизни: дети почти взрослые, им в семье осталось немного, я могу помочь. Так я стала приёмной мамой Вовы, Саши и Жени. Сейчас все трое уже живут самостоятельной жизнью: Вове уже 22 года, взрослый мужчина, Саша вышла замуж и растит близнецов, Женя учится в том же педучилище, которое окончила и я. Учится очень хорошо, она упорная и целеустремлённая, стала победителем международного конкурса «Воспитатель года».
Ещё до того, как выпустились первые дети, я уже понимала, что хочу продолжать этот путь. Смотрела федеральный банк данных детей-сирот и увидела анкету девочки, которая меня зацепила. У нее было два брата, жили дети в Иркутске.
Тогда забрать их казалось нереальным по двум причинам: очень далеко и очень дорого. Привезти троих детей из Сибири — это немаленькие затраты. Но меня снова и снова тянуло посмотреть их анкеты. И вдруг я встретила в нашей Деревне одну приёмную маму, которая сказала, что скоро едет в Иркутск. Я решила — это знак! В этот же день я получила приглашение из Сколково приехать в Москву на обучение. Из Москвы я уже летела не в Краснодар, а в Иркутск, знакомиться с детьми.
Детей звали Соня, Юра и Никита. Мы все перед этой встречей очень волновались, но знакомство прошло хорошо. Дети должны были решить, хотят ли они пойти в нашу семью, и дать ответ на следующий день. Ночь для меня была очень тревожная: согласятся ли? Я не знала, что они вечером уже сказали да.
Когда я выезжала за детьми в Иркутск, уже знала, что в Армавире будут ждать ещё две девочки. Их родители были ограничены в родительских правах, но собирались восстанавливаться и просили принять девочек на время. Так в семье появились Стефания и Эстель.
Прошлым летом из проекта по состоянию здоровья выбывала семья, воспитывавшая семерых детей: четверых сиблингов из одной кровной семьи, и троих — из другой. Принять всех семерых было невозможно, и детей решили разделить. Я оценивала свои силы, дети оценивали меня. В итоге мы взаимно выбрали друг друга, и в нашем доме появились Максим, Настя и Олеся. В начале февраля Олесе исполнилось 18 лет, она учится в колледже в Ставрополе и часто приезжает навестить брата с сестрой и меня. Сейчас в доме живут семеро детей, шестеро из них — подростки. А четверо уже начали свою осознанную, взрослую жизнь.
Отношения «без взрывов»
Волей-неволей я сравниваю первых приёмных детей и остальных. Сейчас отношения в семье экологичнее, спокойнее, без взрывов. У меня очень хорошие дети, с ними легко, но адаптация все равно была. Уже забываю потихоньку, как всё было, но иногда думаю: а вдруг дети жалеют?
Сближались мы по чуть-чуть, бережно. Я их узнавала, они меня. Сложнее всего, наверное, было с Эстель. Она особенная, могла таким языком разговаривать! Выдавала метафоры, выученные в детском доме — я их тут привести не могу. Не умела читать и писать. Сегодня это другой ребёнок.
Дети в семью пришли в декабре, а весной от опеки уехали на оздоровление на 10 дней, это было обязательно. Конечно, опасно было прерывать процесс адаптации, я волновалась, но после санатория они впервые назвали меня «мамой», и я почувствовала, что мы стали семьёй.
Я всегда принимаю историю детей, их кровных родственников, считаю, что важно поддерживать связь там, где это возможно. К нам приходят мама и папа Эстель и Стефании, девочки очень привязаны к ним, я не теряю надежды, что родители смогут восстановиться в правах. Соня, Юра и Никита созваниваются с мамой. Мы с ней и по видео общались, я поддерживаю этот контакт, не видела, чтоб после общения дети были расстроены. Саша и Женя, мои первые приёмные дети, ездили к маме на день рождения, дарили подарки, поддерживали связь по телефону.
А к Максиму, Олесе и Насте приезжал папа, они переписываются в соцсети. Я часто слышу негативные истории об общении с кровными родственниками, у нас такого нет, очень хорошая обстановка. Может, нам просто повезло?
Обычный день многодетной мамы
Семеро детей — это много бытовых и организационных задач. Я встаю в 6:10 утра, в половину седьмого спускается Никита. С вечера у нас готова каша в мультиварке, мы с Никитой накрываем стол к завтраку для детей, которые учатся в первую смену. Завтракаем, и к 8 часам дети расходятся по трём разным школам. Чтобы ничего не забыть, на стене у меня висит доска и календарь, все расписано. Очень много времени уходит на опеку, соцзащиту, больницы, банки, справки, документы — одним словом, бюрократия, от неё никуда не деться.
В обед дети возвращаются из школы, мы готовим, накрываем, все роли в семье распределены: на каждый день недели у меня один помощник. Я же всё время учусь, в марте сдаю экзамен на кризисного психолога. Могу позволить себе обучение, дети знают, когда в доме должно быть тихо, помогают, сами делают уроки.
Затем идут домашние дела: в такой большой семье убираться надо каждый день, генеральная уборка — по субботам. Я счастливая приёмная мама: у меня замечательные дети. С ними и я стала дисциплинированнее. Конечно, бывает и такое, что мама начинает махать шашкой — это нормально, разве можно всегда быть спокойной и сдержанной?
Когда все сделано, наступает время для отдыха: кто-то смотрит телевизор, кто-то завис в телефоне, кто-то гуляет. Никита — мой чудо-мальчик, любит мастерить, такие поделки делает — загляденье! Он сам учит корейский язык, мальчик, который занимается по программе 8-го вида! Юрка любит гулять. Он очень ответственный — сказал, что вернётся к определённому времени, и обязательно придёт вовремя.
Я не заставляю своих детей учиться на пятёрки, знаю возможности каждого. В жизни важно быть здоровым и счастливым. А в быту у нас есть одна проблема: я умею водить машину, отец свою подарил, но вся моя семья в неё не помещается. Если надо куда-то поехать всем вместе, приходится делать два захода. Мечтаю о микроавтобусе, но для банков многодетная соло-мама — не лучший кандидат на кредит.
Признай и извинись, это не стыдно
Став приёмной мамой, я увидела жизнь семей Детской Деревни «Виктория» изнутри: поняла, сколько сил, физических и душевных, тратят наши приёмные родители каждый день. До первых приёмных детей я знала, как надо, только в теории — с семинаров, занятий, из книг, но не представляла, как всё происходит на практике. Я не прошла в их ботинках и шага и не знала, как всё это ощущается.
Когда ты заходишь в отношения с позиции организатора, у тебя совсем другие задачи. Ты можешь быть очень погружён в проект, но жизнь приёмных родителей совершенно другая. Это как работа, на которой у тебя никогда нет отпуска, выходных, больничных.
С детьми, которые живут со мной сейчас, всё совершенно иначе, чем было в начале: первые приёмные дети научили меня многому, я сейчас совсем другая. Нельзя полюбить по щелчку пальцев, но можно и нужно быть с детьми честным: они всё чувствуют, любую фальшь улавливают и не прощают. Важно быть искренним: ошиблась — признай и извинись, это не стыдно. В такие моменты возникает доверие.
С самого начала я получала поддержку от своей мамы. Присутствие бабушки в доме — это здорово, прослеживается связь между поколениями: бабушка — родители — дети. Старший кровный сын, Роман, с первого дня принял моё решение стать приёмной мамой, предлагал помощь, очень поддерживал. Доченьке было тяжелее, ревность была. Но сейчас Маша уже взрослая, справляется. Приёмные родители говорили, что когда я стала приёмной мамой, а не только сотрудником Фонда, стала ближе к ним, роднее.
Был пустырь, а сегодня — зелёный сад
Наша Деревня вошла не только в жизнь мою, она вошла в самое сердце. Я идеей с самого начала горела, в любое время дня и ночи могла о ней говорить. Приезжает телевидение — я могу рассказывать им часами о строительстве, семьях, задачах. Мне всё важно и дорого здесь — каждый кирпичик, каждая травинка. Мы своими руками столько сделали, на коленях отмывали всё, готовились к запуску проекта. Когда приехали — был пустырь, а сегодня — зелёный сад. Сколько здесь сделано Фондом для людей! В основном наши приёмные родители — обычные станичники, они воспитывали приёмных детей так, как их самих воспитывали родители. У нас были важные задачи: показать здоровую модель детско-родительских отношений, выстроить сообщество.
Фонд привозил экспертов, психологов, специалистов, тренинги, семинары, школу приёмных родителей. Мне Деревня дала многое, а я многое дала ей. Детская Деревня «Виктория» — это 12 жилых домов, Дом Выпускника, досуговый центр с кинозалом и танцами в холле, малый спортивный зал, изодеятельность, кабинеты логопедов, коррекционных педагогов, психологов. Семейная школа для детей, которые по разным причинам не могут учиться в общеобразовательной.
Когда дети из учреждений приходят в семью, они вырваны из привычной среды, вокруг чужие люди, новая школа, это огромный стресс. Я знаю случаи, когда дети в такой обстановке просто садились под парту и сидели. Учителя кричали: «дураки, дебилы!» Из-за таких ситуаций и возникла идея получить грант и проводить занятия с учителями, рассказывать, как работать с нашими детьми. За четыре года мы много грантов получили, попали в «100 лучших проектов России», меня наградили обучением в Сколково.
Когда мои иркутские дети приехали, нужно было по показаниям устраивать их в специальную школу, но мест не было. Счастье, что уже была наша семейная школа. Фонд оборудовал класс и нанял педагога, который вёл начальную школу, в каждом классе было по несколько детей.
Ещё один успешный проект — это наш «Дом Выпускника». Из моих детей там жили Володя и Олеся, за Олесей и сейчас закреплена комната. И Женя приезжает сюда. «Дом Выпускника» — это необыкновенный проект. Дети начинают самостоятельную жизнь в 18 лет, зачастую они ещё к этой жизни не готовы, много страхов. Елена Александровна в «Доме Выпускника» и обнимет, и наставит, и обогреет, и поругает, если надо.
Дети в «Доме Выпускника» остаются частью Деревни, им важно чувствовать свою принадлежность к сообществу. У нас есть мальчик, который уже получил квартиру, но не хочет в ней жить, хочет жить в «Доме Выпускника». Уйти во взрослую жизнь детям всегда хочется, но когда эта жизнь встречает тебя сурово, хочется вернуться туда, где безопасно. Этот проект нужен и выпускникам, и Деревне: социализация у многих выпускников недостаточная, особенно у тех, кто в подростковом возрасте пришёл в семью, как, например, наш Вовка — в 17,5 лет. Его в ванную нельзя было завести, боялся воды, какая тут взрослая жизнь?
С детьми мы стараемся всё решать по-взрослому. Заключаем договор о том, что обязан выполнять житель «Дома Выпускника». Вместе с ними читаем каждый пункт договора, обсуждаем. Дети проходят занятия по финансовой и юридической грамотности. В Деревне много мероприятий, в которые мы вовлекаем выпускников.
Фонд очень поддерживает семьи. Когда я приняла первых троих детей, было сложно. Я сама веду терапию, но бежала за помощью к психологам, рыдала. Всё, что у нас есть, дал нам Фонд, и взамен попросил лишь одно — подарите детям семью. Как тут не выкладываться?
Когда я ездила в Иркутск, подписалась на сайт иркутской опеки, получала информацию. Сегодня пришло фото троих детей — двух мальчишек и девочки. Целый день я это фото открываю, смотрю, закрываю, и снова открываю… Своим детям за ужином рассказала о них. Вопрос пока открыт, дети из Хабаровска, у меня уже семеро. Но Максиму 16, Юре и Никите по 15, а силы у меня ещё есть. Думаю, что после их выпуска мы примем в семью других детей.
Важно выстроить честные, доверительные отношения с детьми. Не люблю ложь, она неприемлема для меня. Мама с детства мне говорила: «Пусть будет самая страшная, но правда». Если в семье есть доверие, родится и привязанность, взрастет любовь.
Приёмному родителю особенно важно оставаться человеком. Не обязательна великая любовь, но необходимо уважать детей. Я люблю свою семьи, и она платит мне тем же. Я люблю нашу Деревню, мне здесь хорошо. Здесь есть всё, чтобы жить счастливо».
Автор: Александра Мильто
Фото: Яна Калита